В каком мире мы живем? В «мире, который лежит во зле», - напоминает Чаплин. Но ведь это зло творим мы сами, а, как известно, единственное, чем можно побороть зло - это добро, то есть принципиально иные методы поведения! Это-то всегда и была задача Церкви! И вот, к сожалению, среди оголтелого воя о поругании святынь и одобрении насилия, раздаются лишь отдельные робкие попытки взглянуть на вопрос если не по-христиански, то хотя бы по-человечески. Блогер Лида Мониава, поэт Лев Рубинштейн, филолог Татьяна Касаткина, поэт и общественный деятель Дмитрий Быков высказались в интернете о происходящем именно с человеческих позиций, но кто их услышал и кто к ним прислушался? В сложившейся ситуации, особенно после того, как выступил патриарх, одобривший насилие, многие верующие, даже если у них до этого были какие-то сомнения, скорее всего предпочтут промолчать, дабы самим не стать объектами осуждения, не получить ярлык приспешника диавола или экстремиста. Мне тоже уже угрожали отдельные виртуальные «радетели за веру» - мол «если ты продолжишь защищать блудниц и бесов, то с тобой разберутся» :)))) Показательно, однако, что я, выступая в интернете с той или иной позицией, не скрываю свои имя и фамилию, тогда как те, кто любит угрожать и поливать других грязью, почти всегда прячутся за никнеймами, предпочитая сохранять инкогнито. Но дело не в этом...
Я хотел сказать о другом. Мне пришла в голову мысль о том, что кризис в светской политической и церковно-политической сферах не случайно начался почти одновременно. По сути и в нынешней правящей элите, и в патриархате РПЦ мы видим одну и ту же систему управления: вождизм, догматизм, непереносимость критики и альтернативной точки зрения, поощрение дебильно-агрессивных групп - различных молодежных структур, ошивающихся на Селигере или в Москве и готовых оскорбить, избить и даже убить всякого, на кого дадут команду «фас». Ведь не даром тот помощник не то Чаплина, не то Рогозина, который бил кулаком в лицо девушку, держащую плакат в защиту Pussy Riot – получил одобрение и стал чуть ли не героем. Сам Чаплин в недавнем выступлении одобрил и убийство, если таким способом святыня защищается от поругания (высказывание, предполагающее широкий простор для истолкования). И вот мне неясно, почему православие и православность заменили собой просто человеческое отношение к другому? Почему «православный» имеет право в каких-то ситуациях вести себя по-хамски, агрессивно, античеловечно? Полагаю, что когда мужчина нападает на женщину, стоящую от него в стороне, и бьет ее кулаком в лицо – это ненормально, это дико, это низко. Но вот уже и за простую песню призывают сжечь на костре живых людей (!) вполне себе рукопожатные деятели. И почему-то в качестве аргумента приводят такой: мусульмане же убивают за карикатуры, чем же мы хуже? На меня такой аргумент совсем не производит впечатления и, прежде всего, потому, что христианство и ислам – далеко не одно и то же.
Порой мне кажется, что волна ненависти затмила в нашем обществе разум и какие-то элементарные чувства уважения к другому человеку, затерла ценность человеческой жизни как таковой. Люди стали опять восприниматься как материал, как функция, как средство, предназначенное для целей отдельных институтов, будь то государство или Церковь. Наружу повылезали кровожадные крысы, которые действуют всегда толпой, ибо так проще и понятнее. Я думал над тем, что же с нами все-таки произошло, что мы так изменились как будто в одночасье? И вот что я пока для себя понял. Когда в декабре началась волна протестной активности, то первые митинги (настоящие, а не те, которые были потом и к которым примазались лидеры, внушающие куда меньше уважения, чем тот же Путин) происходили зачастую стихийно – их часто никто не организовывал, и люди просто выходили сказать громогласно, что они ЛЮДИ, а не быдло (термин очень симпатичного мне Юры Шевчука). Каждый должен был принимать решение сам – идти ли ему на незарегистрированный митинг или пикет, рискуя быть задержанным и избитым, а это проблемы на работе и проч., или не идти. И многие это решение приняли. Уже потом началось кучкование - когда на митинги шли за компанию, шли как на развлечение, шли потусоваться, шли, потому что идут другие и т. д.
В Церкви сейчас происходит нечто похожее. Можно тупо следовать генеральной и потому всегда верной линии КПСС, излагаемой парт. секретарями или церковными спикерами – это не обсуждается и не подвергается сомнению, а можно иметь свое мнение, если ты видишь происходящую несправедливость или античеловеческие действия, происходящие на твоих глазах. Последние месяцы нечто изменили в самом нашем общественном мировосприятии – больше стало невозможно считать себя заодно с кем-то более авторитетным или многочисленным без ущерба для своей совести. Острота ситуации вынуждает говорить и действовать от себя, а это у нас не только непривычно, но и опасно. Ибо одно дело вещать, находясь при должности и как бы от имени партии, страны, церкви и даже Бога, а другое дело говорить от себя лично, когда за твоей спиной нет идейных сторонников с дубинками, лояльных СМИ или наемных работников… Приходится говорить за себя и быть личностью, свободной от давления господствующего мнения, стереотипов и чужих суждений. В одночасье свой авторитет уронили и светский глава государства, поправший Конституцию и одобривший фальсификации результатов выборов, покрывающий коррупцию, и глава церковной власти – патриарх, который, теперь уже ясно, ничем не отличается от обычного политика, действующего по тем же законам светской власти. Именно об этом и пели Pussy Riot, и песня их, у меня нет сомнения, была услышана Богородицей. Свидетельство тому – начавшаяся лавина изменений в нашем общественном сознании. Начинается время, когда невозможно далее следовать за кем-то подобно безвольной твари, пора на все смотреть своими собственными глазами!
Journal information