Блог Николая Подосокорского

Еще фото из Липок; на Форуме молодых писателей проходили творческие встречи с их старшими коллегами.

( Collapse )

Сегодня мне подарили внушительную книгу – Н.А. Померанцева. Картины и образы Древнего Египта. М.: Галарт, 2012. С. 584. Илл. 567. Я было обрадовался. Ибо русскоязычный читатель давно нуждается в новом, превосходящем уровень М.Э. Матье труде по искусству Древнего Египта. Сначала я порадовался, а потом открыл книгу. И стало мне – нехорошо.

Согласитесь, что когда речь идет об искусстве, тем более древнем, принципиально важна экспертная оценка и знание самих памятников, которые анализируются в монографии. А с памятниками у автора книги – невероятная беда.

Про то, что в искусствоведческом труде в принципе непристойно где-то указывать музей, хранящий памятник, а где-то нет (этим грешит вся книга, например, с. 46, 105, 203, где на с. 203 – один из шедевров музея в Каире), промолчу и остановлюсь на некоторых примерах конкретных ошибок.

Статуя царицы Тейе в облике Исиды, из Турина, выполнена из базанита, а не из диорита (с. 27), имя царя Сети I на карнакском рельефе Тот выписывает на листьях персеи, а вовсе не сикоморы (с. 36.), как указывает автор. Знаменитая золотая статуэтка бога Амона XXII династии из собрания лорда Карнарвона, являющаяся одним из самых узнаваемых памятников музея метрополитен, оказывается, выполнена из меди (с. 54) и найдена в Саккаре (!), хотя всем известно, что Картер купил ее у рабочих Карнака; то, что это не медь, поймет даже студент, поглядевший на фотографию. Далее тут же читаем: «I тыс. до н.э. (780-656 гг. до н.э.). Конец Нового царства» - автор вообще смотрела в хронологию Египта, опубликованную в конце собственной книги?

Обожествленный Аменхотеп I, изображенный на дне саркофага Аменемопэ (с. 59) стал «покойным Аменемопом»; все расписные рельефы из гробницы Нефертари стали «росписями» (с. 61, 63 и далее); Рути – Шу и Тефнут в облике львов, виньетка папируса Ани – самого знаменитого свитка Британского музея – стала частью «папируса Анхаи» (с. 64), который вообще другим почерком выписан. На иллюстрации с Текстами пирамид «фараона Тети I» (с. 79) выписаны имена царя Пепи, а Тети был, как известно единственным царем, носившим это имя и, конечно же, никакого отношения к этому снимку не имеет. Мебель из знаменитой тайной гробницы царицы Хетепхерес, матери Хуфу, как известно, хранится в Каире; в Бостоне есть факсимильная копия этих памятников, которые Н.А. Померанцева считает, что поразительно, подлинником (с. 127). Знаменитый обсидиановый портрет Сенусерта III из собрания Калуста Гюльбенкяна в Лиссабоне автор книги широким жестом отдала в Национальную галерею искусств в Вашингтоне (с. 172), а знаменитые копии росписей из Бени Хассана, сделанные Г. Картером – считает оригиналами (с. 186-187, 242). Знаменитый автопортрет зодчего Сененмута из его тайной гробницы в Дейр эль-Бахри, оказывается, «оставлен в храме царицы» (с. 203), статуя Тутмоса III из Карнака, выполненная из граувакки, якобы «базальтовая» (с. 206), а его же знаменитая статуя из храма в Дейр эль-Бахри, найденная Казимежем Михаловски, «из храма Карнака» (с. 207). Рельеф из фиванской гробницы Херуэфа, и ныне находящийся там, где его изваял резчик в XIV в. до н.э., по мнению доктора искусствоведения Н.А. Померанцевой хранится «в Берлине» (с. 215). Маи, родственник везира Рамосе, изображенный с супругой на стене гробницы Рамосе, стал самим Рамосе (с. 216), а знаменитая скульптурная группа нубийцев-лучников, из гробницы Месехти, один из самых знаменитых памятников Египетского музея Каира, «переехала» в Нью-Йорк (с. 235) и снабжена подписью «статуэтки воинов со щитами». Маска царицы Сатджехути из Британского музея, начала XVIII династии, - это, оказывается памятник «Среднего царства. 1900 г. до н.э.» (с. 238); а аллея сфинксов перед Луксорским – это «время фараона Нектанебо» (с. 253) - титулоносный автор, видимо, забыла, что их было, вообще-то, два. «Преддверием храма Амона в Луксоре с видом на центральную колоннаду» (с. 255) назван вид, наоборот, из святилища и перистиля храма наружу (!); 151 главы «Книги мертвых» в помине нет на фото с интерьером гробницы Сеннефера (с. 272), эта глава изображена на совершенной другой стене гробницы!

( Collapse )

http://youtu.be/ItSw56seKH4

Интервью с неким Феликсом, который отрабатывал провокатором на митинге 6 мая.

Оригинал взят у vaysburd в Заблокирован блог Леонида Каганова

Михаил Веллер известен тем, что его мнения о мировой литературе неизменно дерзки и доказательны. А еще тем, что он один из немногих современных российских авторов, которых школьники охотно читают без всяких списков литературы – тех самых списков, вокруг которых сегодня ломается столько копий.

– Как по-твоему, всякого рода «Сто книг для школьника», в том числе по выбору президента, – это вещь нужная?

– Прежде всего я убежден, что выбирает их в конце концов не президент – он не может бодрствовать 24 часа в сутки, ему надо поспать, поесть и поплавать. Это делают советники, свято убежденные в волшебности и привлекательности цифры 100. Сто великих евреев, сто знаменитых куртизанок – такой макулатурой в девяностые полнились все лотки.

Почему не пятьдесят великих книг, в конце концов? Во-вторых, есть сильное подозрение, что выбираются эти книги по принципу литературной – и политической – моды, чтобы не сказать конъюнктуры. Это касается как программного, так и внеклассного чтения. В семидесятые туда входила «Повесть о настоящем человеке», в девяностые рекомендовали Сорокина, сейчас что-нибудь историческое и державное...

По-моему, круг чтения школьника вообще не должен зависеть от веяний на дворе. Литературу для школьного чтения должны выбирать по трем несложным принципам. Во-первых, она должна быть увлекательной. В этом списке на первых позициях должны быть северные и бродяжьи рассказы Джека Лондона. «Три мушкетера» и «Граф Монте-Кристо». Стругацкие. Во-вторых, она должна быть познавательной – и увлекательно-познавательной, как Жюль Верн, известный сегодняшним детям главным образом по названиям. А запасы исторической, географической, популяризаторской детской литературы в советское время были огромны – в диапазоне от энтомологических «Приключений Карика и Вали» Яна Ларри до историософских романов Ефремова. И в-третьих, эта литература должна формировать у ребенка позитивную картину мира, позитивную философию жизни, если хочешь.

Версаль по праву считается самым значительным и великолепным дворцово-парковым ансамблем Европы. Грандиозный проект, задуманный и осуществленный волею Людовика XIV (1638–1715), должен был утверждать право монарха на абсолютную власть. Трудами знаменитых зодчих и ландшафтных архитекторов, скульпторов, художников и талантливых мастеров мебельных, ткацких, ювелирных и других дел Версаль стал творением высокого искусства, с блеском воплотившим эстетические принципы французского классицизма.


Желание Людовика XIV создать в Версале новую резиденцию и последующие его архитектурно-декоративные решения с трудом принимались современниками. Герцог де Сен-Симон (1675–1755), признанный летописец придворной жизни, объясняя воцарение «солнца» французской нации в Версале, называл многие причины – вкус короля к охоте, стремление монарха «ускользнуть от взоров толпы», преследовавшей его в Париже, и частые прогулки в Версаль к мадемуазель де Лавальер. Однако самым главным фактором для короля, помнившего Фронду, было, безусловно, желание оторвать знать от доменов и Парижа и тем самым лишить ее могущества. Он полагал, что «перенесение резиденции создаст трудности для интриганов, ибо всякое отлучение в Париж из-за расстояния будет сразу заметно».


Клод-Луи Шатле - Бельведер в Версале