Лекция в Дорнахе 18 Декабря 1921 года, GA 209.Мы часто уже работали здесь над приобретением более точного знания об отношении человека к Вселенной, и сегодня мы хотели бы продолжить наши прошлые рассмотрения. Если мы посмотрим, как человек живет в настоящий период своей эволюции – беря этот период так широко, что он охватывает не только то, что является историческим, но частично также и до-историческое, – мы должны заключить, что наиболее выдающейся характеристикой этого момента космической эволюции человечества является речь. Речь есть то, что возвышает человека над другими царствами природы.
В лекции на прошлой неделе я упоминал, что в течение эволюции человека язык, речь в целом также претерпели развитие. Я упоминал, что в очень древние времена речь была чем-то, что человек формировал из самого себя как свою первоначальную способность, и что при помощи своих органов речи он был способен манифестировать божественные духовные силы, живущие внутри него. Я также ссылался на то, как при переходе от греческой культуры к римско-латинской, то есть к четвертому послеатлантическому периоду, отдельные звуки в языке потеряли свои имена и что в современном использовании они имеют только звуковое значение. В греческой культуре мы еще имеем имя для первой буквы алфавита, но в латинском алфавите это уже есть просто «A». (Здесь и в дальнейшем указываются буквы латинского алфавита). При переходе от греческой культуры к латинской нечто, живущее в речи, нечто в высшей степени конкретное превратилось в абстракцию. Может быть сказано, что пока человек называл первую букву алфавита «Альфа», он переживал в ней определенную долю инспирации, но в момент, когда он назвал ее просто «А», буквы стали подчиняться чисто внешней согласованности, самым прозаическим аспектам жизни, заменяющим инспирацию и внутреннее переживание. Это явилось фактическим уходом от всего, принадлежащего греческому, переходом к римско-латинскому – люди этой культуры, можно сказать, оказались отчуждены от духовного мира поэзии и вступили в прозу жизни.
Культура Рима был трезвой, прозаической культурой, культурой юристов, которая принесла прозу и юриспруденцию в культуру поздних лет. То же, что жило в народе Греции, развивалось внутри человечества более или менее как культурная мечта, к которой люди приближались через свои собственные откровения, когда они имели внутренние переживания и желали дать им выражение. Можно сказать, что вся поэзия обладает в себе чем-то, что делает ее проявление для европейцев как бы дочерью Греции, в то время как вся юриспруденция, все внешнее разделение на категории, вся проза жизни предполагает происхождение от римско-латинского народа.
Я уже обратил ваше внимание на то, как действительное понимание греческой «Альфа» («Алеф» на древнееврейском) приводит нас к стремлению выразить человека как символ.
Если кто-либо ищет современные слова, ближайшие по значению «Альфа», то этими словами были бы: «Тот, кто переживает свое собственное дыхание». В этом имени мы имеем прямое указание на слова Ветхого Завета: «И Бог сотворил человека ... и вдохнул в него дыхание жизни». То, что было сделано с дыханием, чтобы сделать человека человеком Земли – существом, которое обладает своей человечностью, запечатленной на нем, которое переживает, ощущает свое собственное дыхание, принимая в себя сознание своего дыхания – вот что должно было быть выраженным в первой букве алфавита.
Читать полностью:
http://www.anthroposophy.ru/index.php?go=Pages&in=view&id=679
