Философ и публицист Константин Фрумкин
написал в фейсбуке о том, как устроена путинская система политического надзора за гражданами: "Система надзора за политической активностью в России построена таким образом. что чем большими возможностями - финансовыми или организационными - обладает человек, тем более пристально за ним следят и тем неотвратимее его наказание за протестную активность. Широко известно, что бизнесмены в России стараются не влезать в политику. и чем крупнее бизнесмен- тем лояльнее или по крайнее мере аполитичнее он себя ведет. Считается, так происходит потому, что бизнесмены более уязвимы перед лицом репрессий- им есть что терять, они боятся за свой бизнес. На самом деле, перед лицом тюрьмы все люди независимо от статуса одинаково уязвимы, и все люди независимо от уровня дохода в равной степени не хотят терять источник этого дохода - будь это даже просто зарплата доцента. Поэтому дело отнюдь не в большей уязвимости, а в большей поднадзорности - сколько-нибудь видный бизнесмен может не сомневаться, что его протестные шалости не останутся без внимания и будут наказаны. Тоже самое можно сказать, о госчиновниках, журналистах в ведущих СМИ, и других "не простых людях". В результате в адрес "рядового гражданина"-всегда можно сказать: да с чего ты взял что у нас нет политической свободы? Можешь говорить что хочешь! И это действительно так - ровно до тех пор, пока его голос ничего не значит. В результате такой "перевернутой пирамиды" политической полиции оппозиционное движение у нас есть, но его организационное воплощение и институциональная поддержка крайне слабы- нет сколько то значимых социальных сил, декларирующих свое участие в оппозиции и нет организационного оформления движения".
Константин прав, но к этому важно добавить еще кое-что. Во-первых, есть разница между Москвой и регионами, особенно небольшими. Чтобы голос отдельного человека стал значим в Москве - ему нужно приложить для этого немало усилий, и признание в столице будет означать едва ли не федеральную известность и значимость. В регионах же несистемная политическая конкуренция ниже, и желающих писать и говорить об общественных свободах также существенно меньше. Чтобы выделиться на этом фоне в провинции достаточно просто с умом и рвением подойти к делу, и тебя быстро заметят, в том числе и те, кто попытается при любом удобном случае "наказать за строптивость" и критику власти (это уже не только силовики и чиновники, но и добровольно-алчные хунвейбины-антимайданщики, нодовцы, молодогвардейцы и прочие комсомольцы). Более того, в Москве речь зачастую идет о прямом давлении на человека, в регионах же в людях, и особенно в работодателях, сильнее развита самоцензура и страх перед гневом начальства. Если человек устроился на прибыльное и престижное место, то в большинстве случаев он настолько боится его потерять, что еще не дожидаясь звонков или сигналов из правительства региона предпочтет жестко поговорить, а то и расстаться с сотрудником, у которого наблюдаются признаки политического инакомыслия. Из-за боязни, что недовольство начальства может коснуться и его. Да и по прямому звонку уволить сотрудника в регионе гораздо проще, а поле возможностей у него гораздо уже (не только в плане работы, но и относительно доступа к помощи - юридической, правозащитной, информационной и иной).
Во-вторых, сейчас заметна общая тенденция на дальнейшее "закручивание гаек" и еще более жесткое подавление любого инакомыслия по всем фронтам (потерять работу в кризис по причине излишней политической активности для многих стало еще страшнее - удобнее сидеть тихо и не высовываться). В нынешних обстоятельствах возможность иметь и публично отстаивать общественные интересы помимо сугубо личных, причем расходящиеся с генеральной линией партии, могут либо обеспеченные люди (к примеру, которые заработали свое состояние еще в 90-е годы и сейчас в основном живут на ренту), либо абсолютные идеалисты и фанатики.
