Владислав Иноземцев о кризисе рынка труда в России
Одной из черт кризиса, бодро шагающего по России вот уже несколько месяцев, может стать нехватка трудовых ресурсов — несмотря на то, что всегда и всюду одной из главных забот правительств в тяжелые годы оказывается безработица. Считается, что к 2008 г. Россия практически вышла на уровень ВВП, характерный для конца советского периода, — причем с более совершенной экономикой, имеющей более современную отраслевую структуру. Возможно, это и так — но обращает на себя внимание статистика трудовых ресурсов, которая показывает: в 2008 г. во всех сегментах отечественной экономики было занято 71 млн человек (в 1992-м, в первый год «независимой» России, — 72,1 млн человек). Эта цифра остается почти неизменной в последние годы (в 2012 г. — 71,5 млн человек, в 2014-м, по предварительным данным, — 72,3 млн). Экономика, даже «реструктурируясь», не создает новых рабочих мест (для сравнения — в США за 1992–2014 гг. численность занятых выросла с 118,5 до 146,1 млн человек, т.е. почти на четверть). И хотя кое-кто недавно обещал аж… 25 миллионов новых рабочих мест, у нас их как не было, так и нет.
Однако есть иная сторона вопроса, которая всем известна, — это трудовая миграция. По официальным данным Министерства труда и социальной защиты, озвученным летом прошлого года, количество ежегодно прибывающих в Россию мигрантов выросло с 119 тыс. человек в 2004 г. до 482 тыс. человек в 2013-м. В результате, согласно отчетам ООН, в конце 2013 г. в России проживало около 11 млн иностранных граждан (из которых, по сведениям ФМС, около 9 млн пребывали в стране больше месяца — т.е. наверняка не с туристическими целями). Все это означает, что по крайней мере 10% занятых в экономике России — это трудовые мигранты (в большинстве европейских стран данная цифра менее 4%). В период экономического бума мигранты выполняли исключительно важную роль, поддерживая гибкость рынка труда. Их заработная плата была в среднем на 30–50% ниже, чем та, которую требовали для себя россияне, – и это серьезно стимулировало хозяйственный рост. Они заполняли вакансии, которые большинство российских граждан не стремились занять, что также помогало экономике развиваться. Наконец, их бесправный статус позволял делать на них огромные прибыли не только предпринимателям, но и муниципальным чиновникам, полицейским и многим другим. Несмотря на это в 2013 г. мигранты только из постсоветских стран перевели из России на родину около $23 млрд. Причем они не украли их из экономики, как делают это наши чиновники и олигархи, а честно и в борьбе заработали.
( Collapse )
Однако есть иная сторона вопроса, которая всем известна, — это трудовая миграция. По официальным данным Министерства труда и социальной защиты, озвученным летом прошлого года, количество ежегодно прибывающих в Россию мигрантов выросло с 119 тыс. человек в 2004 г. до 482 тыс. человек в 2013-м. В результате, согласно отчетам ООН, в конце 2013 г. в России проживало около 11 млн иностранных граждан (из которых, по сведениям ФМС, около 9 млн пребывали в стране больше месяца — т.е. наверняка не с туристическими целями). Все это означает, что по крайней мере 10% занятых в экономике России — это трудовые мигранты (в большинстве европейских стран данная цифра менее 4%). В период экономического бума мигранты выполняли исключительно важную роль, поддерживая гибкость рынка труда. Их заработная плата была в среднем на 30–50% ниже, чем та, которую требовали для себя россияне, – и это серьезно стимулировало хозяйственный рост. Они заполняли вакансии, которые большинство российских граждан не стремились занять, что также помогало экономике развиваться. Наконец, их бесправный статус позволял делать на них огромные прибыли не только предпринимателям, но и муниципальным чиновникам, полицейским и многим другим. Несмотря на это в 2013 г. мигранты только из постсоветских стран перевели из России на родину около $23 млрд. Причем они не украли их из экономики, как делают это наши чиновники и олигархи, а честно и в борьбе заработали.
( Collapse )
