"В первую зиму было очень голодно, все время хотелось есть. Рабочая карточка у нас была лишь одна на семью, а остальные — детские и иждивенческие. Помню, какой невероятной радостью была найденная в глубинах шкафа кастрюлечка с перловой крупой, пусть даже и поеденная червями. Алеша был на учете в тубдиспансере, его велели кормить рыбьим жиром, но выдали всего одну бутылочку, ее хватило на месяц. А у Анны Ильиничны Толстой, с которой мы дружили, был какой-то призовой пудель, так вот ему (в первый год войны!) на спецпункте регулярно выдавали рыбий жир. На каком-то собачьем учете он состоял. А в тубдиспансере ребенку дали один раз. Такой вот советский гуманизм
Помню, как в 1942 году мы пошли в церковь на Пасху. Народу было пропасть. На всех балконах нашего дома стояли люди со свечками, и в открытые окна слышалась служба. Вообще, до войны, конечно, люди уже боялись ходить в церковь, но наш дом был особенным: в нашем кругу страха было меньше".
"С 1945-го по 1949-й я преподавала английский на курсах для взрослых учеников, это было все, конечно, ради денег, точнее даже ради карточек на еду. А потом нашла работу в интернате при Центральной музыкальной школе. В основном надо было просто дежурить, следить за детьми. Я ставила с ними детские спектакли, старалась побольше водить на экскурсии, в музеи. Правда, меня невзлюбила заведующая — она вообще интеллигентов недолюбливала. Ходили слухи, что она раньше была начальницей в женском лагере. Все говорила: «Марина Густавовна, почему вы их не сводите на какой-нибудь завод? Надо показать детям, что такое работа!» Первым ребенком, которого я приняла в интернат, был Спиваков. Он самый известный из них, но я помню более-менее всех своих воспитанников. Позже пришел Плетнев, в 7-м классе. Историй было много: одна девочка, например, не подготовилась и так хотела сорвать урок, что подожгла пианино. А один мальчик-якутенок спросил, помню ли я крепостное право, — я же была седая, старая. Удивительно, но многие мои воспитанники меня помнят, звонят, зовут на концерты, хотя я уже страшная старуха. 1970-е и 1980-е я уже почти полностью посвятила внукам, а все 1990-е и начало 2000-х, пока могла видеть, помогала разбираться с наследием отца".
Текст: Анна Марголис
Фотографии: Игорь Старков
Читать полностью: http://bg.ru/society/nikogda_ne_dumala_chto_uvizhu_konets_sovetskoj_vla-18405/
Journal information